Мигель Роблес-Дуран
Город — материальное отображение социально-пространственной подчиненности доминирующей политической экономии, зеркало. Его блестящие поверхности скрывают асимметричную борьбу, в результате которой он был построен, прекрасно маскируя ее за привлекательными городскими формами и роскошными структурами, за продуманными фасадами и важными зданиями — городскими элементами, успешно скрывавшие на протяжении веков угнетающее развитие капитала под гипнотизирующим внешним видом инфраструктуры и архитектуры.
По мнению Эммануэля Саэза, эксперта по экономике неравенства, эта невидимая динамика привела к возникновению американских городов, в которых образовался самый большой разрыв между богатыми и бедными за всю историю человечества[1]. По всему миру города сталкиваются с рекордными уровнями долгов и безработицы. Как никогда ранее, назрела необходимость в осмыслении этих условий. Городские планировщики участвуют в процессах, ведущих к такой неравноправной урбанизации. Мы знаем тех, кто проектирует блестящие отражения капитала, но кто проектирует процессы, идущие за этим зеркалом? Процессы, начавшиеся после финансового кризиса 2008 года, привели к рекордному росту бедности в городах и одновременно благоприятствовали появлению роскошных, отмеченных наградами, городских проектов. Благодаря этим процессам расцветают центры городов, но они же вместе с тем становятся причинной массовых миграций, хищнических спекуляций, несправедливой джентрификации, антисанитарных условий жизни, неравномерного налогообложения недвижимости, дискриминационных городских политик, экологических катастроф и проч. Эти процессы вносят дополнительный раскол в нынешний кризис глобальных городов.
Традиционные городские практики не эффективны по сравнению с городскими рецептами недемократических, неясных биополитических организаций, которые проектируют и катализируют процессы за зеркалом, после 2008 года. Традиционные концепции дизайна не имеют значения для тех, кто чувствует желание действовать в новом контексте. Вместо этого нам необходимо перестроить городские дисциплины в противостоянии с тем, что находится внутри этого кризиса.
15 мая 2013 года Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) обратилась с предупреждением к странам-членам в ответ на доклад «Кризис снижает доходы и повышает неравенство и бедность», составленный на основе базы данных ОЭСР по распределению доходов. Изучив все доступные экономические показатели своей базы данных, ОЭСР пришла к выводу, что «за первые три года кризиса до конца 2010 года неравенство доходов увеличилось больше, чем за предыдущие двенадцать лет. Эти тревожные данные подчеркивают необходимость защиты наиболее уязвимых слоев общества, особенно в то время, когда правительства решают необходимую задачу по установлению контроля над государственными расходами». В докладе правительствам предлагается подумать о том, как продолжать проводить политику жесткой экономии, одновременно разрабатывая программы поддержки самых незащищенных слоев населения. В неолиберальном понимании эти директивы всегда означают передачу государственных социальных обязательств частным организациям. Мир частных предприятий социального обеспечения, будь они коммерческими или некоммерческими, должен способствовать смягчению неравенства, и поэтому правительства должны стремиться к проведению необходимых реформ, позволяющих осуществить этот переход.
Поиск путей приватизации социального обеспечения идет в неолиберальном русле. Неудивительно, что в докладах ОЭСР активно поощряются экономические реформы, ставшие повсеместной практикой в большинстве городов мира. К ним относятся приватизация региональных и городских активов, финансирование городского роста, поощрение конкуренции между городами, создание мягкой налоговой политики для развития городской реновации, дерегулирование финансовых инструментов, необходимых для создания привлекательных инвестиционных условий.
В тот же период и в рамках той же институциональной системы Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ), Европейский центральный банк, Африканский банк развития, Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество и другие, подготовили свои отчеты, которые, подобно исследованиям ОЭСР, подчеркивали важность городского развития для экономического роста. Следовательно, городское развитие стало основным направлением для политиков, юристов, банкиров, неправительственных организаций, журналистов, ученых, дизайнеров и других граждан, которые сознательно или нет следовали этой директиве. Это привело к радикальному идеологическому сдвигу, возвестившему о наступлении новой эры урбанизации.
Эра урбанизации продолжает подстраивать новые директвы в отношении города под свою логику, от формирования его неотразимого образа до решения спектра городских противоречий, о чем ясно свидетельствует увеличение бедности, несправедливости и неравенства в городском пространстве — проблема, которая, похоже, является частью повестки ОЭСР и ее недемократической группы организаций (похожих на вампиров), управляющих миром. По мере того, как глобальный финансовый кризис 2008 года мутировал во многие другие формы кризисов, эти организации были вынуждены постепенно пересмотреть свои свободно-рыночные взгляды на городское развитие. Стало ясно, что быстро растущая глобальная городская бедность — во всех ее социальных, пространственных, экономических, политических и экологических проявлениях — не может быть искоренена только силами частных организаций, государственно-частных партнерств, транснациональных и глобальных корпораций. От любого «общественного сектора» эти организации требуют срочного устранения беспрецедентного социального неравенства. Они предлагают это сделать путем переосмысления мер жесткой экономии, которые они, между прочим, продолжают поддерживать, призывая, среди прочего — «восстановить переговорную силу бедных и среднеобеспеченных домохозяйств, а также увеличить государственные расходы на программы занятости и социальной защиты». Если не решить проблему неравенства и бедности, это будет представлять серьезную угрозу глобальноау капитализму и экономики городов: «Трудности, связанные с бедностью и неравенством, должны быть сопоставлены с потенциально катастрофическими последствиями глубоких финансовых кризисов» — заключает исследовательский отдел МВФ в рабочем документе 2013 года.
Продолжающаяся реализация макроэкономических рекомендаций приводит к радикальным и необратимым последствиям в экологии городов по всему миру, неизбежно влияя на любую форму профессиональной городской практики. Более того, эти организации-вампиры возлагают вину за финансовый кризис на распространенные формы общественных расходов, направленных на социальную поддержку городов. По мнению этих организаций, следует избегать государственных расходов на общественный транспорт, жилье, здравоохранение, образование, культурные объекты, субсидируемые коммунальные услуги, охрану окружающей среды и другие формы социальных инвестиций в городские районы с уязвимым населением, поскольку они могут создать опасно большой дефицит, который негативно повлияет на восстановление экономики. Следующие два резюме из информационного бюллетеня МВФ от сентября 2013 года под названием «Роль МВФ в оказании помощи в защите наиболее уязвимых слоев населения в условиях глобального кризиса» иллюстрируют эти взгляды. «Португалия проводит масштабную программу фискальной корректировки, которая, несомненно, требует жертв от всех португальцев. Реформы для поддержки корректировки необходимы в самых разных областях, включая налогообложение, социальную сферу и здравоохранение. Тем не менее, наиболее уязвимые группы населения, насколько это возможно, будут защищены». «[В Греции] быстрый рост социальных расходов был одной из главных причин большого дефицита, накопленного до кризиса ... поэтому сокращение социальных расходов, включая пенсии, было неизбежным».
Одновременно с политикой жесткой экономии регулирующие органы продолжают поддерживать инвестиции в развитие городов, в основном в трех направлениях. Во-первых, инфраструктурные проекты в бедных регионах, дающие большую отдачу от частных инвестиций, поощряются как способ стимулирования экономического роста. Согласно другому рабочему документу МВФ, эти улучшения «не только напрямую повышают производительность человеческого и физического капитала (например, дороги обеспечивают доступ к отдаленным районам, что делает возможным частные инвестиции), но и косвенно, через снижение транспортных расходов, повышение производительности».
Во-вторых, в более развитых регионах рекомендуется продолжать реализацию проектов городской инфраструктуры, начатых до 2008 года, «повышающих привлекательность городов», особенно тех проектов, которые способствуют развитию государственно-частного партнерства (например, программа велосипедизации Нью-Йорка, представляющая собой партнерство между Citibank, MasterCard и транспортным управлением города).
Муниципальные власти выбирают партнерство с частными инвесторами для возрождения городских территорий, стимулируя мобилизацию капитала и рост стоимости недвижимости. Это как правило рассматривается как воплощение «лучшей городской практики» и стимулируется организациями свободного рынка. ОЭСР выделила два примера: проект Grainger Town в Ньюкасле, Великобритания, и проект реконструкции района Otemachi-Marunouchi-Yurakucho (OMY) в Токио, Япония. По данным ОЭСР, оба проекта способствовали развитию перспективного рынка, ускорили процесс джентрификации и сделали район более безопасным для граждан и инвесторов, которых они стремились привлечь.
Стратегические частные инвестиции стали настолько распространенным явлением, что трудно представить себе какой-либо город, который не пошел бы по этому пути. В качестве примера можно привести партнерство Мехико с Карлосом Слимом по реконструкции исторического центра города, а также агрессивное планирование, осуществляемое Управлением жилищного строительства Турции (TOKI), которое вместе с частными инвесторами активно выбирает десятки жилых районов для реновации. И то, и другое имеет катастрофические последствия для городской бедноты, вытеснив тысячи малообеспеченных граждан, поставив на грань существования, поскольку предприятия, школы, клиники, парки и библиотеки были вынуждены закрыться, чтобы дать место преобразованиям, приносящим прибыль. По мнению организаций свободного рынка и муниципальных властей, подобная форма управления должна и дальше определять будущее развитие городов. В этом смысле урбанизация до и после 2008 года существенно не изменились. Несмотря на очевидную бедность и неравенство, которые они порождают, политики по-прежнему рассматривают развитие городов как процесс, способствующий экономическому росту.
Признавая, что растущее неравенство и бедность представляют собой серьезную угрозу экономике свободного рынка, псевдодемократические организации игнорируют доказательства того, что поощряемый тип урбанизации играет ключевую роль в распространении неравенства и бедности, которые они стремятся уменьшить, уделяя первостепенное внимание уровню накопленного долга, проблемам безработицы и способности граждан кредитоваться. Они также игнорируют тяжелые социальные последствия на периферии своих, казалось бы, положительных экономических показателей, способствующих росту. Как отмечал Карл Маркс в «Капитале» — «”улучшения” (improvements) городов посредством сноса плохо застроенных кварталов, путём возведения дворцов для банков и универсальных магазинов и т. д., посредством расширения улиц для деловых сношений и для роскошных экипажей, путем постройки конок и т. д. быстро вытесняют бедноту во все худшие и худшие и все более переполненные трущобы.
Процесс неолиберализации в планетарном масштабе происходил в течение последних четырех десятилетий. Для молодых поколений и тех, кто вырос в условиях ее идеологического господства, идея о снижении роли социальных обязательств государства является привычной. Этот факт больше не тревожит большинство граждан, он стал естественной частью современной жизни. Следствием сокращения роли правительства стал рост частно-государственных партнерств и ориентированных на прибыль структур городского управления, а также некоммерческого промышленного комплекса, которые во многих случаях существуют для того, чтобы помочь правительствам переложить социальные обязанности и позволить частным корпорациям играть в налоговые игры ради прибыли. Если государственные и муниципальные органы власти едва могут удовлетворить потребности капиталистических организаций в социальной поддержке, а новые партнерства, ориентированные на прибыль, управляющие ростом городов, отказываются вмешиваться в районы, где невозможно извлечь прибыль, то кто же тогда решит проблему городской бедности и ее социально-пространственных последствий? Какие политические и экономические механизмы остаются, чтобы противостоять резкому росту этого социально-пространственного неравенства? И что мы можем сделать, чтобы города стали более справедливыми? Похоже, что ответы на эти вопросы вряд ли можно найти в регулирующих, контролирующих или управляющих органах, укоренившихся в вышеупомянутых капиталистических реформах. Отсутствие конкретных указаний на то, как устойчиво решать проблему урбанизации районов с низким уровнем дохода и менее прибыльных районов, создало огромную пустоту в городском образовании и его профессиональной практике. Вызывает тревогу отсутствие оперативных стратегий, сфокусированных на городских пространства, в которых проживает большинство населения мира — огромное серое пространство городов, где нет комиссий по развитию и не проводятся гламурные конкурсы городского дизайна или архитектуры.
Можно было бы ожидать, что в экстремальных условиях неравенства, подобных тем, которые обнажил мировой финансовый кризис 2008 года, большинство студентов и практиков городского планирования начнут представлять и разрабатывать новые формы городских практик, направленных на устранение пространственной несправедливости, которая их окружает. Но после пяти лет пермакризиса ничего не меняется. Почему наших ежедневных прогулок по городу недостаточно, чтобы катализировать радикальный сдвиг в сознании городских специалистов? Каждый день нам неизбежно приходится сталкиваться с неравенством, неустойчивостью, сегрегацией и эксплуатацией, которые порабощают городскую жизнь. Мы проходим мимо многомиллионных особняков, ресторанов, отмеченных звездами Мишлен, и дизайнерских небоскребов, составляющий передний план, а на втором — окружающие их трущобные жилища; мы постоянно пробираемся между роскошными автомобилями и бездомными, между люксовыми магазинами и VIP-входами, обслуживаемыми рабочими с минимальной зарплатой; мы избегаем закрытых районов, столкновения с нелегальными иммигрантами; мы прогуливаемся мимо элитных магазинов, продающих товары, произведенные на фабриках в трущобах Бангладеш; мы зигзагами пробираемся между лишними товарами и услугами, которые посягают на то, что раньше было общественным пространством. Что еще нужно для осознания пространственной несправедливости, городской бедности и неравенства, как не эти образы наших ежедневных поездок?
Мы прославляем формы городского развития, несмотря на то что помимо всех известных опасностей джентрификации, они легально высасывают государственные деньги и ресурсы в частные руки. Примеров проектов множество: Barclays Center в Бруклине, построенный на большом участке городской земли, купленном менее чем за половину его оценочной стоимости; Парижская филармония, бездонная яма из недостроенных металлических частей, спроектированная Жаном Нувелем, стоимостью 500 миллионов евро; преобразования в крупных городах Бразилии в рамках подготовки к Олимпийским играм и чемпионату мира по футболу; планы Стамбула по превращению символических общественных пространств парка Гези и площади Таксим в торговые центры. Эти ежедневные столкновения общественных и частных интересов, экономического и социального неравенства пространственно отображают современную классовую борьбу и то, как города усиливают неравенство; они являются самыми совершенными зеркалами капиталистической системы. Но помните: вампиры не видят себя в зеркале, у них нет отражения; вампиры могут воспринимать и воспроизводить мир только по своему образу и подобию, и именно эта неспособность питает их амбиции.
Почему мы продолжаем восхвалять проектировщиков, которые соучаствуют в производстве городской бедности? В значительной степени практика городского планирования и конструирования традиционно содержит мало практических знаний, которые могли бы помочь понять, не говоря уже о том, чтобы предотвратить описанные проблемы. В академических кругах, где можно было бы ожидать обсуждения достижений в области пространственной справедливости, большинство практиков настолько запутались, что многое из того, что преподается, делается для распространения пагубных инструментов и навыков, лежащих в основе проблемы. Молодым поколениям, надеюсь, будет понятно, что наше городское будущее напомнит леденящие душу антиутопические образы Майка Дэвиса о планете трущоб, состоящей из нескольких закрытых райских районов, сделанных из стекла, и стали, как это представляли себе предыдущие поколения урбанистов. Если, конечно, вовремя не изменить практики городского проектирования.
Прежде чем углубляться в изучение архитектурных стилей и историю городских форм, необходимо проанализировать капиталистические процессы, которые их породили. Мы не можем позволить себе работать в мире, в котором мы едва понимаем способы производства. Это требует огромных усилий со стороны молодого поколения специалистов, но совершенно необходимо для преобразований, которые породят более справедливые способы городской жизни. Вспомним слова Манфредо Тафури: «Признание бесполезности устаревших инструментов — это лишь первый необходимый шаг, учитывая постоянно присутствующий риск того, что интеллектуалы возьмут на вооружение миссии и идеологии, от которых капитал избавился в процессе рационализации».
[1] См. Эммануэль Саез, "Striking It Richer: Эволюция доходов населения США" (Калифорнийский университет в Беркли, факультет экономики, 3 сентября 2013 года), http://elsa.berkeley.edu/˜saez/saez-UStopincomes-2012.pdf.